Куда рулим - без Украины.

[Джордано]

Вольное переложение Войновича:

Мозг бывает:
- Мозг мельница. Хорошее зерно заложишь - будет хорошая мука. Заложишь говно - говно на выходе.
- Мог реактор. Из множества компонентов генерирует что-то новое.
- Мозг желудок. Что не заложи - Ницше, Смита, Хаека, белки, углеводы или чистейшую глюкозу советский ум перерабатывает с чистейшее говно.

[DasIst]

Кто нибудь может по Сирии пояснить?

[Krechmer]

"Кто нибудь может по Сирии пояснить?

В чем интерес России? - Если говорить по большому счету, то лучший вариант для России - это сделать из прибрежной полосы Сирии своего род прижатую к средиземному морю "Абхазию": независимое, очищенное от суннитов, как Абхазия от грузинов, государство - неважно, признанное т.н. "мировым сообществом" или нет государство. И дело тут не только в Тартусе, где в случае успеха Россия сможет развернуть полноценную морскую базу. И даже не в том, что там могут оказаться любые российские вооружения, включая ракеты малой и средней дальности. Главное - это абсолютный контроль всего побережья и, с учетом Кипра - вообще восточной части Средиземного моря. Геополитический выигрыш для России будет колоссальным, а раскол Сирии кажется сегодня не менее естественным и неизбежным, чем раскол Грузии вчера и Украины - сегодня."

[DasIst]

а чегоб на Карибский, наш бассейн бы не замахнуться?

[Krechmer]

а чегоб на Карибский, наш бассейн бы не замахнуться?

на БВ нефить есть) а в ЦА наши друзья крепко сидят - там делать пока неча

[Krechmer]

народ, как считаете, к НГ бакс за 100 рэ перевалит?

[DasIst]

думаю нет.

[CiD]

народ, как считаете, к НГ бакс за 100 рэ перевалит?

какие видите для этого предпосылки ?
нефть уже за 50 перевалила, что только поддерживает рубль
единственное- в декабре очередной пик выплат по валютным долгам, но сентябрьские события показали что ЦБ более-менее научился сглаживать колебания спроса на валюту, да и сами плательщики уже заботятся заранее

[Krechmer]

какие видите для этого предпосылки ?
нефть уже за 50 перевалила, что только поддерживает рубль
единственное- в декабре очередной пик выплат по валютным долгам, но сентябрьские события показали что ЦБ более-менее научился сглаживать колебания спроса на валюту, да и сами плательщики уже заботятся заранее

согласен, поэтому и спросил

[DasIst]

нефть уже за 50 перевалила, что только поддерживает рубль

ИМХО это самообман, считать что нефть как то поддерживает рубль.

ЦБ более-менее научился сглаживать колебания спроса на валюту

колдовством что ли?
Единственное, что делает ЦБ, это "зачем то" сжигает валютные резервы, поддерживая курс рубля.
Курс не уйдет за 100 не потому что курс, или там нефть, а только потому, что это чисто нарисованная величина. Ни у кого уже нет рублей, что бы покупать валюту. Поэтому рисуй что хочешь. А хотят они вот как сейчас нарисовано, что бы побольше вывезти. То есть по факту идет разграбление валютных резервов с целью личной наживы. собственно для этого их и собирали.
Поэтому "держать" курс будут до последнего.
...а потом боюсь, звезданут из каспийских или черноморских корыт ракетами по Воронежу.

[Джордано]

Светлана Алексиевич — о своих корнях, русском мире и Нобелевской премии

...
— Есть ли у вас ненависть к русскому миру? — задает вопрос журналист.
— Когда у людей такие фанатичные идеи, они ищут их везде. Некоторые пишут, что я ненавижу и белорусский народ. Я думаю, никто не любит правду. Я говорю то, что я думаю. Я люблю русский народ, белорусский народ. Мои родственники со стороны отца — белорусы, мой любимый дедушка. Я в четвертом поколении сельский учитель. Мой прадед учился вместе с Якубом Коласом. Я чувствую, что это моя земля.
В то же время моя мать — украинка. Я очень люблю Украину.
Когда я была на Майдане, видела фотографии «небесной сотни», я стояла и плакала.
Это не ненависть. Трудно быть честным человеком в наше время. Надо не поддаваться соглашательству, на которое всегда рассчитывает тоталитарная власть.
Я время от времени перечитываю книгу «Совесть нацистов». Она о том, как фашизм вползал в жизнь немцев. Машина работала очень мощно, мощно нажимала на примитивные кнопки, и за 10 лет они сделали совсем другой народ. Я спрашивала отца, как они это пережили. И он мне говорил только, что было очень страшно. Человеком остаться всегда страшно и всегда сложно. Надо иметь мужество. А что говорят… Ну что ж…
— Какой русский мир вам нравится, а какой нет?
— Я до сих пор не могу понять, что они имеют в виду. Я люблю русский мир добрый, гуманитарный, тот мир, перед которым до сих пор преклоняется весь мир. Перед литературой, балетом, великой музыкой. Но я не люблю мир Берии, Сталина, Путина, Шойгу — это не мой мир.

Читать полностью: http://news.tut.by/culture/467758.html

[Джордано]

СВЕТЛАНА АЛЕКСИЕВИЧ: «ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ СЕБЯ, НУЖНО МНОГО МУЖЕСТВА»

Светлана Алексиевич, Евгения Коробкова / «Известия», 08.10.2015
Сегодня Нобелевская премия по литературе за 2015 год присуждена белорусской писательнице Светлане Алексиевич. 8 млн шведских крон ($953 тыс.) она получит за свои «полифонические сочинения, памятник страданию и мужеству в наше время». Торжественная церемония вручения награды пройдет 10 декабря в Стокгольме.

Белорусская писательница Светлана Алексиевич, на протяжении 35 лет создававшая документальный цикл «Голоса утопии», посвященный истории «красного человека», входила в число фаворитов нобелевской гонки аж с 2002 года.

Незадолго до решения Нобелевского комитета корреспондент «Известий» Евгения Коробкова поговорила с белорусской писательницей.

— Светлана Александровна, 2 года назад вы чуть было не получили нобелевку. И сейчас, по мнению букмекеров, вы снова в лидерах. Чем объясняете такой иностранный интерес?

— Иностранцы действительно особенно заинтересовались моими книгами. Больше всех читают «Время секонд-хэнд» (последняя книга из цикла «Голоса утопии», рассказывающая о жизни советского человека. — «Известия»). Почему? Потому что в мире появился русский фактор. Раньше нас не боялись, считали, что Россия вышла из игры. Оказалось, что совершенно не так, Россия, как говорят сегодня, встала с колен и заявила о себе. Западники не могут этого понять и ищут ответа.

Думаю, все мы пытаемся понять одно, почему люди не воспользовались историческим шансом, почему они так легко отдают свою свободу, почему эти бесконечные страдания не конвертируются свободой в конце концов. Но я не нашла ответа на этот вопрос. И потому сейчас во мне живет чувство поражения.

— У нас есть такой обычай. Если писателя читают на Западе, то это значит, что писатель работает на Запад, он не патриот. Что вы можете сказать о своем непатриотизме?

— Помните, у Пушкина: «Я могу не любить свое отечество, но мне не нравится, когда иностранец говорит о нем плохо». Я не считаю, что свою родину не надо любить, я не понимаю, почему человеческая жизнь стоит так дешево. Я не понимаю, почему наши люди никогда не жили своей жизнью, чтобы для себя, для дома, для семьи. В советское время был культ аскетизма, служения, вся эта чеховская жизнь, она у нас была унижена, обсмеяна, оплевана... Помню, когда я училась в школе, нам говорили, что за Родину нужно отдать жизнь. Никто не говорил, что человек должен быть счастлив, что жизнь дана для чего-то другого... по крайней мере, уж точно не для того, чтобы погибнуть где-то в Донбассе или на крыше чернобыльского реактора...

— Часто говорят о том, что вы хотите создать каталог кошмара, энциклопедию ужаса.

— Нет, не хочу. Моя задача — сделать так, чтобы ужас нашей жизни стал искусством. Помню, в Афганистане нам показывали захваченное оружие. Я стояла у одной мины, меня поразило, какая красивая вещь, это современное оружие. И тогда полковник, который был приставлен ко мне, сказал: «Хотите, я покажу, что стало с нашими ребятами, теми, кто наехал на эту мину?»

Это было одно из самых страшных воспоминаний в моей жизни. Я никогда не видела, чтобы с бронетранспортера чуть ли не ложкой отскребали людей, чтобы родителям хоть что-то оставить. Это страшно, гадко, не по-человечески. Но об этом надо написать.

— Вот этот вопрос многим непонятен — где заканчивается работа публициста и начинается работа художника...

— Самый тяжелый момент — превратить собранные крупицы в искусство, сделать из хаоса полный коллаж, роман голосов, как я это называю. Это сложно. Как бы это ни странно звучало, я думаю о поэтичности текста, думаю, как выдержать определенный ритм, как отобрать детали так, чтобы не замкнуть человека, а возвысить его.

— Но как можно возвысить человека в условиях документальной прозы?

— Задать какие-то очень главные и специальные вопросы: кто ты, зачем ты, что такое смерть, что такое любовь? Мне интересно узнать широту человеческой природы, путь от человека к зверю и от зверя к человеку. Мне интересно, насколько культура может удержать человека в человеке. Обычно это самые простые вопросы, которые, однако, всегда интересуют и всегда нужны. Моя задача — сделать так, чтобы мой герой был одновременно и человеком времени, и в то же время вечным человеком.

— Вы пишете о совершенно простых людях и сделали для них больше, чем все правозащитники. Но именно от простых людей раздается больше всего хулы. Вас не разочаровывает, что акакиевичи не понимают Алексиевич?


— Я разочаровалась не в людях, у меня существует элемент разочарованности в слове. Кажется, что слова потеряли какую-то ранее присущую им силу. Столько слов сказано, а происходит то же самое, то же зло, те же войны. Я была с теми, кто делал перестройку. Мы радовались и верили в нее, но всё время был вопрос — почему молчит народ, почему не слышно его? Но когда стала слышна эта мифология, которую предложили, — народ заговорил. И то, что он говорит, мы услышали с ужасом. Нам казалось, что эта рабская ментальность исчезла, но, может быть, она исчезла лишь в тонком культурном слое, а на глубине народного бытия ничего не менялось. Люди не поняли, что произошло. Я ездила по России, видела, что написано на автомобилях: «Обама — чмо», «Поднялся бы Сталин». Едет человек на немецком Mercedes, а у него написано: «На Берлин». Читаешь — и приходишь в ужас.

— Мы вошли в новый виток истории. Будете ли вы продолжать цикл «Голоса утопии»?

— Всё, что я могла сказать о человеческом безумии, — я рассказала. Больше я не могу об этом писать. Сейчас меня интересует другое. Я задала себе вопрос, на чем человеческая жизнь держится, когда нет тотальной идеи, этой мощной плиты, которая придавливает человека, с которой он слепливается в единое тело. И я поняла, что есть два стержня, вокруг которых держится жизнь. Это любовь и смерть. Две книги, которые я хотела бы написать, — это монологи мужчины и женщины о любви и смерти.

— Есть книги или авторы, которые помогают жить?

— Очень люблю Олю Седакову. Ее книги, поэзию, выступления, интервью... Проповедников, способных поднять разговор о жизни на такой уровень, у нас не хватает. С собой я всегда ношу «Лекции о Прусте» Мераба Мамардашвили, он нужен мне для продумывания мыслей, необходимых для работы. Все мои друзья читают книгу Клаудии Кунц «Совесть нацистов», это книга о дьявольской банальности зла, о том, как незаметно фашизм вползает в нашу жизнь. Он даже предлагает ритуалы, дает человеку некий смысл существования...

— Что вы думаете о сегодняшнем времени?

— Думаю, что мы находимся в ловушке истории... Как из нее выбраться — не знаю, и я не уверена, ответит ли на этот вопрос наше столетие. Мне кажется, что это надолго. Потому что той энергии, которая была в 1990-е годы, в людях уже нет. Появились цинизм, равнодушие, агрессия, страх. Причем тот страх, который был в 1937-м, совсем не то, что нынешний страх. Нынешний человек знает, как жить хорошо. И этот привкус хорошести нас очень развратил. Может быть, нас лагеря меньше развратили, чем доллар. Я не знаю тех сил, на которые можно было бы опереться. То, что было оппозицией, — оно морально устарело. Уже все заметили, что Навальный, к примеру, использует риторику раннего Ельцина. Это проверенный ход, это хорошо работает, но сегодня это уже несерьезно.

— И что же делать, как жить?

— Так вот, я часто говорю и сейчас хочу повторить: нет химически чистого зла. Зло — рассеяно, и нельзя сказать четко: вот это — зло, а это — добро. И поэтому сегодня, как никогда прежде, нужно сторожить в себе человека. Чтобы сохранить себя, нужно много мужества. Когда-нибудь, я думаю, это время, в которое мы живем, будет восприниматься как помрачение, но, знаете, сохранить себя можно. Я вижу много хороших лиц... Наверное, это банальность, но, например, у наших волонтеров очень хорошие лица. Те самые, забытые, из девяностых...

[Krechmer]

Вас не разочаровывает, что акакиевичи не понимают Алексиевич?
неа, мы не Акакии Акакиевичи, мы Алексиевич понимаем - чем больше срешь на историю своей страны- тем выше профит)

[Джордано]

мы алексиевич понимаем - чем больше срешь на историю своей страны- тем выше профит)

что читали из ее книг?
кто такие "мы"? желательно списком.

Ps пол часа искал где скачать "совесть нацистов"... может кто нашел?

[Krechmer]

что читали из ее книг?

еще не хватало, читать всякое говно-время тратить,мозг засирать! .Жизнь и так коротка... Войну и Мир перечитать лучше.